Мы скорбим вместе с родными и близкими президента и его жены, с близкими всех жертв это страшной трагедии. Эта скорбь должна быть общей, вне партий и вне политики. Такой же должна быть теперь наша общая ответственность за Польшу. Польша должна остаться государством стабильным и предсказуемым. Лех Качиньский вошел в польскую историю всей своей жизнью. Историки оценят его вклад. Сегодня не время давать какие-либо оценки. Сегодня время скорби и светлой памяти. Лех Качиньский боролся за независимость Польши с 1968 года. Он часто повторял, что выбрал путь сопротивления диктатуре, и это его решение я всегда буду вспоминать с величайшим уважением. Мы нередко расходились - в том числе и в последние годы - в оценке политических событий. Но я всегда уважал его за его патриотизм.
Могут ли интеллектуалы повлиять на общество? Я считаю, что могут. Мы в Польше два года имели власть, которая, по моему убеждению, была аналогом той политической модели, которую реализует Владимир Владимирович Путин. Лозунги у нас были другие: русофобия, германофобия, антикоммунизм дикий, но проект государства был тот же самый. И вот в определенный момент, когда польская власть выступила с идеей люстрационного закона, чреватый терроризированием интеллигенции на ближайшие десять лет, интеллигенция сказала: "Нет". Преподаватели университетов, журналисты заявили: "Нет, мы этого не хотим и отказываем вам в послушании". И их протест был в обществе услышан, после чего и началось политическое падение братьев Качинских. Оказалось, что мы вовсе не обречены на путинизм, что с ним можно эффективно бороться. Это, правда, требует не только решимости, но и терпения. А терпение, к сожалению, никогда не было достоинством интеллигенции.