Когда мне исполнилось 10 лет, Лео подарил мне настоящую кинокамеру, а мама надеялась, что я стану вторым Мильтоном Берлем. Но мечты о лошадях, машинах и свежепостриженном газоне перестают быть мечтами, когда становятся явью. Так я понял, почему мама будит меня словами: «Вставай, Колумб». И даже если бы ей не понравилось то, чем я занимаюсь, думаю, она бы меня поняла.
— Я не хочу, чтобы у меня кто-то сидел на голове. — Мальчик мой, ты ещё очень молод. Твой глаз только начинает переходить на другую сторону. — Значит, это удобно иметь оба глаза с одного боку? — Не удобно, а необычно. — А что ты теряешь? — Свою другую сторону. Но, теряя, ты одновременно приобретаешь.
— Я бы хотел умереть в тридцать пять лет… Каким образом я собираюсь умереть? Я полностью разденусь и залезу в ванную, наполненную ледяной водкой. Передо мной будет телек и я буду смотреть Норд-Вест, и на сцене с аэропланом я стяну телек в ванную и меня убьёт током. — Я бы хотела умереть как маленькая девочка: подняться на крышу, спргынуть с неё и полететь. Потом я бы посмотрела вниз и увидела стоящих там людей. Но вместо того, чтобы упасть, я бы полетела всё выше и выше. — Аксель, а ты? — Я бы хотел, чтобы меня сбросили со скалы и моё тело расплющилось о камни. Только чтобы на похоронах было мало людей. Не хочу, чтобы на меня смотрели… Не хочу, чтобы я лежал в ящике и все смотрели на меня. — Зная тебя, скажу, что ты будешь жить вечно. — А как насчёт тебя? — Меня? Я никогда не умру. Я буду жить вечно и однажды проснусь и увижу, что превратилась в черепаху.