— Для неё ещё хоть что-то свято… А мы с тобой уже ни во что не верим. Раньше — да. Но всё давно высохло, как высохнет вот это… Эта краска, она высохнет… — Что высохло? — Наша вера, брат… Вера в святую душу и что в нас есть ещё что-нибудь человеческое. Помнишь как мы с тобой были в Боснии? Истребляли этих плохих сербов? Наших ребят кромсало на куски на наших глазах… И повсюду была кровь. Я даже не надеялся выбраться оттуда, и ты… Ты тоже, я знаю… — Да. — Я себя чувствую… живым мертвецом…. Помню, у меня была бутылка местного дерьма, которое они пьют. Сливовица… Не помню, кажется так её называли… Я не чувствовал боли. И тут… Выхожу на такой старый деревянный мост и вижу, вижу там… Стоит на мосту женщина, и она… Я к ней подошёл, она увидела меня и всё смотрит мне, смотрит мне в глаза, и я смотрю ей в глаза… И знаю, что она сейчас сделает. Она смотрела на меня и я знал, что она хочет прыгнуть… Ты знаешь, что я сделал? Я развернулся и пошёл дальше. Пока не услышал всплеск… Да. И после того, как я… Отнял столько жизней, вот была одна, которую я мог спасти, но не спас… Потом, позже, я понял… Если б спас ту женщину, я, может быть, спас бы то, что осталось от моей души…