— Как ты мог? — Но Дулитл посылает меня, чтобы я прошёл боевую подготовку. — Да ты что. Там не подготовка, а война. И многие гибнут, а тот, кто выживет не оклемается вовек, как мой отец. — Да, конечно, Дэнни, но я полагаю, что это мой долг. — Не талдычь мне о долге. На мне надета такая же форма как твоя. Если вдруг нужно будет — я не дрогну. Но этот риск пустой. — Ох, Дэнни, хватит. Скоро мне 25. Я уже почти старик и меня направят в лётные инструкторы. Я не хочу учить летать других. Я лётчик-истребитель!
— Через два года службы вы решили, что самолёт за 45 тысяч долларов — это игрушка? — Нет, я отрабатывал манёвр, сэр. — Хэх, а когда вы проделывали мёртвую петлю, что это было? Оттачивание навыков? Это не учебные полёты, МакКоли, а трюкачество. Лично я считаю, что это бессовестно и безответственно. — Майор, да, но все знают, что подобный манёвр в мире сделали вы. — Не ловчи, сынок. — Нет, сэр, я весьма уважительно сказал, но это бессовестно, если ты просто хочешь покрасоваться, а я хотел вдохновить ребят, сэр. Вы же вдохновили меня. Для выражения восхищения поступком командира есть французское слово, это «омаш» сэр. — Что? — Омаш. — Ты пудришь мне мозги! Но делаешь это очень красиво. — Спасибо, сэр.