Мы пишем что придётся и невнятно, а думаем, что мыслим адекватно.
Мы льём, гордясь, на личную свободу свою афористическую воду.
С рождения охваченные мнительством, мы убиваем время сочинительством.
Тумана напускает графоман, его распределяя по томам.
Мы , примеряя тогу мудрых слов, тихонько превращаемся в ослов.
Себя уничтожают люди сами, гоняясь за безмозглыми словами.
Шизофреничен явно и весьма зуд невыносимого письма.
Лезут сливки жизни из берлоги, громыхая клавишами, в блоги.
Зачем писать косно, если можно – на сносно.
Под тяжестью жестокого недуга мы истязаем виршами друг друга.
Смерти графоман отдаст в залог без особой жалости предлог.
Ведут к дешёвым россказням следы… Словесный бум нас воздуха лишает. Одна и та же мысль на все лады примитивизмом духа оглушает.
Так много книг, что скоро книгам крах. Бездарность – сам себе аллах.
Гадали, всё же, римляне не так… Жизнь доверяли цезари авгуру, а мы, чуть что, подбрасываем пятак и гоним третий сорт литературу.
Тасуя старых выкладок колоду, мы льём афористическую воду.
Что пишется, то пишется и впредь писаться будет клинописью буден, но можно, в самом деле, опупеть от тех, кто в своих виршах неподсуден.
Способности не прячут под засов, и, всё-таки, тюрьма и заточенье – количество используемых слов со смыслом без особого значенья.
Как фуражный силос, в закрома ложатся графоманские тома.
Иной уж больно вымученной строчке помочь не в состоянии примочки.
После пары фраз хороших, сдуру… гонят люди пачками халтуру.
Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь!
Уже зарегистрированы? Авторизуйтесь!