Мы притворяемся, будто знаем своих детей, потому что это проще, чем смириться с правдой: как только пуповина перерезана, это чужие люди. Проще воображать, что твоя дочь – еще совсем малышка, и не замечать, что у нее формы взрослой женщины. Проще сказать, что ты хорошая мать и объяснила своей дочери все что надо, о сексе и наркотиках, чем признать: она никогда не откроет тебе и десятой доли правды о себе.