Я предписываю душе своей созерцать и страдание, и наслаждение взором равно спокойным и мужественным, но в одном случае радостным, а в другом суровым, и, насколько это в её силах, приглушать одно и давать распускаться другому.
Не дадим же душам, от природы злобным, коварным и кровожадным, прикрываться личиной разума; забудем о таком правосудии, неистовом и одержимом, и будем подражать в своих действиях тому, что более свойственно человеку.
Я люблю, чтобы порядочные люди смело говорили друг с другом и слова у них не расходились с мыслями. Нам следует иметь уши более достойные и выносливые и не изнеживать их, слушая одни только учтивые слова и выражения.
Нет ни одного честного человека, который, сопоставляя свои поступки и мысли с велениями законов, не пришел бы к выводу, что на протяжении своей жизни он добрый десяток раз заслуживал виселицы.
Нужно добросовестно играть свою роль, но при этом не забывать, что это всего-навсего роль, которую нам поручили. Маску и внешний облик нельзя делать сущностью, чужое – своим. Достаточно посыпать мукою лицо, не посыпая ею одновременно и сердца.
Почему люди следуют за большинством? Потому ли, что оно право? Нет, потому что оно сильно. Почему люди следуют стародавним законам? Потому что они здравы? Нет, потому что они общеприняты и не дают прорастать семенам раздора.
Я нередко встречал людей, которые оказывались неучтивыми именно вследствие того, что были чересчур учтивы, и несносны вследствие того, что были чересчур вежливы.
Если мы не вменим себе в закон поступать праведно, если мы приравняем безнаказанность к справедливости, то каких только злых дел не станем мы каждодневно творить.