Путь праведника труден, ибо препятствуют ему самолюбивые и тираны из злых людей. Блажен тот пастырь кто во имя благосердия и доброй воли своей ведет слабых через долину тьмы, ибо именно он есть тот, кто печется о братьях своих и возвращает сынов заблудших. И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми кто замыслил повредить и отравить братьев моих. И узнаешь ты, что имя мое — Господь, когда мщение мое падет на тебя.
Джимми: Нет, позволь задать тебе вопрос: ты видел у меня перед домом вывеску «Склад дохлых нигеров»? Джулс: Нет. Я не видел. Джимми: А ты знаешь, почему ты не видел эту вывеску? Джулс: Почему? Джимми: Да потому что ее там нет! Потому что складировать дохлых нигеров — это не мое собачье дело, вот почему!
— Неужели ты не понимаешь, Винсент — я совсем не об этом говорю. Ты судишь о вещах с неверной точки зрения. Не в этом смысл. Бог может остановить пули, он может превратить Кока-Колу в Пепси-Колу или найти ключи от моей машины. Нельзя судить о таких вещах, основываясь только на их значительности. Совершенно несущественно, является ли происшедшее с нами чудом по определению. Существенно другое: я почувствовал присутствие Бога, и значит, он был там.
— Если бы сериал пошёл в дело, то в каждой серии я бы рассказывала по бородатому анекдоту. — Ты знаешь много бородатых анекдодов? — Ну, на самом деле, я успела рассказать только один, потому, что мы сняли только одну серию. — Расскажи. — Не-ет. Он тебе не понравится, и мне будет неудобно. — Ты была готова рассказать пятидесяти миллионам человек, и не можешь рассказать его мне? Обещаю тебе, я не буду смеяться! — Этого я и боюсь, Винсент. — Я не это имел в виду. Ну, ты поняла…