Живым дыханьем фразу грей, и не гони в тираж халтуру; сегодня только тот еврей, кто теплит русскую культуру.
У времени густой вокзальный запах, и в будущем объявятся следы: история, таясь на мягких лапах, народ мой уводила от беды.
За года, что ничуть я не числю утратой, за кромешного рабства глухие года столько русской земли накопал я лопатой, что частицу души в ней зарыл навсегда.
Везде одинаков Господень посев, и врут нам о разнице наций все люди - евреи, и просто не все нашли пока смелость признаться.
Никто, на зависть прочим нациям, берущим силой и железом, не склонен к тонким операциям как те, кто тщательно обрезан.
Такой уже ты дряхлый и больной, трясешься, как разбитая телега, - На что ты копишь деньги, старый Ной? - На глупости. На доски для ковчега.
Природа женская лиха и много мужеской сильней, но что у бабы вне греха, то от лукавого у ней.
Суров к подругам возраста мороз, выстуживают нежность ветры дней, слетают лепестки с увядших роз, и сделались шипы на них видней.
Мы шли до края и за край и в риске и в чаду, и все, с кем мы знавали рай, нам встретятся в аду.
Процесс эмансипации не сложен и мною наблюдался много раз: везде, где быть мужчиной мы не можем, подруги ускользают из-под нас.
Всегда мне было интересно, как поразительно греховно духовность женщины - телесна, а тело - дьявольски духовно.
Смотрю, что творят печенеги, и думаю: счастье для нации, что русской культуры побеги отчасти растут в эмиграции.
Должно быть, очень плохо я воспитан, что, грубо нарушая все приличия, не вижу в русском рабстве неумытом ни избранности признак, ни величия.
Какая из меня опора власти? Обрезан, образован и брезглив. Отчасти я поэтому и счастлив, но именно поэтому - пуглив.
Господи, в интимном разговоре дерзкие прости мои слова: сладость утопических теорий - пробуй Ты на авторах сперва.
Система на страхе и крови, на лжи и на нервах издерганных сама себе гибель готовит от рака в карательных органах.
Еще настолько близко к смерти мы не бывали, друг и брат. Герой-стратег наш глобус вертит, а сокращенно - Герострат.
Россия тягостно инертна в азартных играх тьмы со светом, и воздается лишь посмертно ее убийцам и поэтам.
Наши мысли и дела - белее снега, даже сажа наша девственно бела; только зря наша российская телега лошадей своих слегка обогнала.
В России так нелепо все смешалось, и столько обратилось в мертвый прах, что гнев иссяк. Осталась только жалость. Презрение. И неизбывный страх.
Нет аккаунта? Зарегистрируйтесь!
Уже зарегистрированы? Авторизуйтесь!